авно это было. Жили в одной деревне муж и жена. Прожили они вместе долгую жизнь, вместе состарились, но детей так и не нажили. Раз собрался старик в лес по дрова, а жена ему говорит:
— Видно не судьба мне нянчить собственных детей. Вытеши ты для меня из ольховой чурки куклу. Положу её в колыбель вместо ребёнка — будет мне хоть какое-то утешение.
Старик так и сделал: вытесал куклу, принёс домой и собрал для неё колыбель. Старуха запеленала деревянного болванчика, уложила в колыбельку, стала нянчить его, словно живого младенца.
Три года прошло, а старуха всё качает в колыбели ольховую чурку, поёт ей песни, словно это настоящий ребёнок. Как-то утром поставила она в печь хлеб и слышит, что колыбель сама по себе качается. Смотрит старуха, сидит в колыбельке трёхлетний мальчуган и раскачивается из стороны в сторону. Посмотрел он на старуху и говорит:
— Дай мне хлеба, мать. Есть хочу!
Обрадовалась старуха, давай вокруг сына хлопотать, а тот поел и спрашивает:
— Где же мой отец?
— Отец пошёл поле пахать, — отвечает ему мать.
— Ну, так я пойду, помогу ему, — говорит мальчуган.
Пришёл он на поле, давай звать отца, а тому и невдомёк, что за молодец такой объявился.
— Ты чей будешь? — спрашивает старик мальчика, а тот ему отвечает:
— Я — Ольховая Чурка, которую мать три года нянчила. Теперь я ваш сын, буду тебе помогать.
— Ну, раз так, помоги мне сделать изгородь вокруг поля, чтобы дикие звери овёс не травили, — говорит старик.
Ольховая Чурка взялся за работу, а отец его пошёл домой обедать. Возвращается старик, а вокруг поля стоит изгородь из огромных брёвен, да такая, что и мелкому зверю снизу не пролезть, и большому сверху не перебраться. Вот только ворота в ней сделать Ольховая Чурка не догадался.
Покачал старик головой:
— Силы у тебя с избытком, да вот ума бы больше.
Так и пошло. За какую работу ни возьмётся Ольховая Чурка, силу соразмерить не умеет, а потому урона от его помощи выходит больше, чем пользы. Решил он тогда пойти по свету бродить, искать, где его сила может пригодиться. Попросил Ольховая Чурка мать испечь ему в дорогу тонких пирожков — «подорожников», взял красный платок, привязал к потолочной балке и говорит родителям:
— Пока с этого платка кровь капать не начнёт, значит со мной всё в порядке. Но если начнёт, тогда ищите меня.
Долго ли, коротко ли шёл Ольховая Чурка. Видит, сидит на берегу озера человек и ловит рыбу. Но вместо удочки у него сосновый ствол, вместо лески — толстый канат, а вместо крючка — якорь.
— Вот так силач! — воскликнул Ольховая Чурка. — Пойдём вместе по свету бродить, искать, где наша сила пригодится.
И пошли они дальше вдвоём. Идут и слышат грохот впереди. Видят, стоит человек и держит над головой огромный камень. Бросает он камень на скалу — разлетаются камень и скала на мелкие кусочки.
— Что это ты творишь? — спрашивают Ольховая Чурка и Рыболов.
— Да вот, не знаю, куда силу девать — ломаю скалы от нечего делать, — отвечает тот. — Пойдём с нами, — говорит ему Ольховая Чурка. — Может найдём, где от нашей силы польза будет.
Идут дальше Ольховая Чурка, Рыболов и Скалолом. Вдруг начало темнеть, хотя день ещё и за полдень не перевалил. Чем дальше идут, тем темнее становится. Наконец, стало темно как в самую непроглядную ночь. Только впереди виднеется то ли море, то ли озеро, а на берегу — город за крепостной стеной. Возле самой стены приткнулась бедная избушка.
Постучали путники, попросились на ночлег. А жила там старая вдова. Стали молодцы её выспрашивать, что это за земля и почему тут ночь среди бела дня наступает.
Рассказала им вдова, что приключилась в этих местах большая беда. Один недобрый человек солнце проклинал, что сильно печёт; другой клял месяц, что ночью светит и мешает творить воровской промысел. Третий, лентяй, ругал утреннюю зарю, что не даёт спать по утрам. Вот и накликали. Прилетел змей о девяти головах и похитил солнце. Следом другой, о шести головах, похитил месяц. А за ними змей о трех головах прилетел и похитил утреннюю зарю.
— Неужели некому одолеть эту напасть? — спрашивает Ольховая Чурка.
— Ох, сынок, — отвечает вдова. — Тут нужны богатыри силы небывалой. Есть у нашего царя волшебный напиток, чтобы силу проверить. Кто три чаши его выпьет, сумеет одолеть трёхголового змея, кто шесть чаш осилит — шестиглавого змея сможет победить. Ну а кто девять чаш выпьет — тому впору с девятиглавым змеем сразиться. Только не нашлось пока таких силачей.
— Может мы попробуем? — говорит Ольховая Чурка своим спутникам.
Пришли они на царский двор, а у царя своё горе. Трёхглавый змей, что похитил утреннюю зарю, потребовал отдать ему старшую царскую дочь. Шестиглавый змей потребовал среднюю дочь. А девятиглавый змей, похитивший солнце, захотел себе младшую царевну.
Говорят путники царю:
— Испытай нас, может мы сумеем змеев победить.
Принесли им волшебный напиток, да налили каждому по чаше. Выпили все трое первую чащу, попросили следующую, затем ещё одну. Рыболов выпил три чаши, Скалолом целых шесть чаш осилил, а Ольховая Чурка сразу девять чаш опустошил. Тут пошла по городу молва, что объявились богатыри, которым по силам одолеть змеев. Выковали кузнецы каждому из друзей по мечу. Рыболову достался трёхпудовый меч, Скалолому — шестипудовый, а Ольховая Чурка получил меч весом в целых девять пудов.
Настало время трёхглавому змею прилететь за старшей царевной. Отвели слуги девушку на берег моря за крепостную стену и оставили сидеть на камне. Подошёл к ней Рыболов, сел рядом и говорит:
— Я пока отдохну. Как прилетит змей, разбуди меня.
Положил он голову царевне на колени и крепко заснул. А тем временем трижды вздрогнула морская гладь, и поднялся из моря трёхглавый змей. Будит царевна Рыболова, а тот всё спит.
Испугалась девушка, встряхнула его что было сил. Рыболов проснулся, поднял свой меч и пошёл на змея.
Змей увидел его и говорит:
— Никак человечьим духом пахнет? Хотел я девицу съесть, а съем ещё и молодца!
— Раньше времени не похваляйся. Сперва силой померяемся, — отвечает ему Рыболов.
Стали они биться. Снёс богатырь змею одну голову, снёс другую, только последнюю, третью голову никак не может срубить. Крикнул он тогда:
— Смотри, море горит!
Обернулся змей, тут смерть ему и пришла. Подарила царевна Рыболову свой перстень, и вернулся он к товарищам.
А поутру разгорелась на небе утренняя заря. Обрадовались люди, но скоро опять темно стало — время шестиглавому змею прилететь за средней дочерью царя.
Отвели слуги девушку на берег моря, сидит она и плачет. Подошёл к ней Скалолом и говорит:
— Не печалься, царевна. Может всё ещё обойдётся. Я отдохну пока, а как змей явится, ты меня разбуди. А если сразу не проснусь, коли меня булавкой.
Положил он голову к ней на колени и заснул. Тем временем вздрогнуло море раз, другой… пятый. Будит царевна Скалолома, а тот не просыпается. Вот уже и шестиглавый змей из моря поднялся. Вспомнила девушка про булавку, уколола богатыря, тот вскочил, поднял меч и пошёл со змеем биться.
Увидел змей его и говорит:
— Никак человечьим духом пахнет? Хотел я девицу съесть, а теперь и богатырскими косточками полакомлюсь!
— Раньше времени не похваляйся. Сперва силой померяемся, — возражает ему Скалолом.
Бьются они на берегу. Срубил богатырь одну голову, вторую... Вот уже и пятая голова под ноги покатилась. Только последнюю, шестую голову никак не удаётся одолеть.
Крикнул тогда Скалолом:
— Глянь, как дети твои потешаются, что ты безголовый теперь.
Оглянулся змей, тут последняя голова его на песок и упала. Обрадовалась царевна, подарила спасителю свой перстень, и вернулся богатырь обратно к товарищам.
Утром пошли они в город, а там люди ликуют, радуются избавлению от напасти. Но вновь небо потемнело, скоро уже сам девятиглавый змей прилетит за младшей царевной. Пришло время Ольховой Чурке на битву отправляться.
Вывели слуги младшую дочь царя на морской берег, усадили на камень. Горько рыдает царевна. Тут подошёл к ней Ольховая Чурка и говорит:
— Не лей слёзы раньше времени. Я немного отдохну, а как змей появится, ты меня разбуди. Да смотри, если не проснусь, вынь мой нож из ножен и режь мне руку.
Сел он рядом с девушкой, положил ей на колени голову и уснул.
Через какое-то время начало море дрожать. Царевна давай будить богатыря, а тот даже не шелохнётся. Вот уже волны до неба взметнулись, а Ольховая Чурка спит, как ни в чём не бывало. Побежали по гребням волн огненные полосы, поднялся из воды девятиглавый змей. Вспомнила царевна про нож, схватила его и полоснула Ольховую Чурку по руке. Вскочил богатырь и пошёл навстречу змею.
Увидел его змей и говорит:
— Никак сам Ольховая Чурка ко мне на ужин пожаловал!
— Что зря языком болтать, — отвечает ему богатырь. — Давай лучше биться. Поглядим, кто чего стоит.
Начал Ольховая Чурка рубить головы змею и снёс одним ударом сразу три головы. Вот уже и пятая, и шестая, и седьмая головы на песок упали. Осталось у змея только две головы, но и Ольховая Чурка начал уставать. Срубил он, наконец, восьмую голову, только до последней, девятой головы никак не может добраться. Придумал тогда богатырь хитрость, крикнул змею:
— Смотри, солнце из моря восходит!
Дрогнул змей, и покатилась на землю последняя его голова. Царевна всё это время пряталась за скалой. Увидела она, что одолел богатырь змея, выбежала к нему и стала звать Ольховую Чурку во дворец, но тот отказывается. Взял Ольховая Чурка себе в подарок перстень царевны, вернулся в домик вдовы и лёг отдыхать.
Тем времени люди в городе празднуют, что солнце снова светит на небе. Пошёл слух, что сам богатырь Ольховая Чурка победил девятиглавого змея. Рыболов и Скалолом косятся на товарища: не он ли тот богатырь? А тот лишь помалкивает.
Повелел царь найти и привести во дворец трёх богатырей, что победили змеев, и объявил, что отдаст им в жены спасённых царевен и поделит меж ними полцарства. Слуги царские весь город обыскали, с ног сбились, но не могут найти пришлых силачей. Добрались они, наконец, за городскую стену, к домику старой вдовы и говорят:
— Сказывают, что живут у тебя три чужестранца. Пускай явятся на царский двор, может они и есть те, что змеев одолели.
Попросил тогда Ольховая Чурка у вдовы одежду поплоше, оделись все трое как нищие бродяги и пошли к царскому дворцу.
Приходят, а стража их не пускает. Попросил тогда Ольховая Чурка позвать младшую царевну, да показал ей своё кольцо. Обрадовалась девушка, взяла своего спасителя за руку и провела всех троих во дворец. Стража только рты разинула.
Увидел царь трёх нищих бродяг, рассердился, но царевна ему говорит:
— Вот кто победил девятиглавого змея!
Рыболов и Скалолом подаренные перстни достали, тут и старшие царевны признали своих спасителей. Делать нечего, велел царь играть свадьбы, хоть и не по нраву пришлись ему женихи. Но Ольховая Чурка говорит:
— Не надо нам ни дочерей твоих, ни золота. Дай нам только добрых коней да припасов в дорогу, чтобы добраться до родных мест.
Обрадовался царь и выдал запрошенную награду. Сели молодцы на коней и отправились в обратный путь. Только младшая царевна опечалилась, уж больно по сердцу ей пришёлся молодой богатырь.
Долго ли, коротко ли ехали путники, пока не заехали в дремучий лес. Видят, стоит в лесу избушка, а из неё доносятся странные голоса. Решил Ольховая Чурка вызнать, что там творится, обернулся горностаем, подобрался к окну и слышит:
— Скоро будут здесь убийцы моих сыновей, — говорит первый голос. — Надеются они домой вернуться, да только не скрыться им от моей мести.
Понял Ольховая Чурка, что живёт в этом домике мать убитых ими змеев, Сюоятар.
— Что ты будешь делать? — спрашивает тем временем второй голос.
— Напущу на них лютый голод, а у дороги поставлю столы с всякими яствами. Если съедят они хоть кусочек, то сразу умрут, — отвечает Сюоятар.
— А если смогут они твоё колдовство разрушить? — спрашивает второй голос.
— Откуда им знать, что для этого нужно трижды по тем столам ударить мечом? — говорит Сюоятар. — Но если и так, не избежать им следующей напасти. Нашлю я на них такую сильную жажду, что они ни о чём другом, кроме воды, и думать не смогут. А на пути наколдую родник с ледяной водой и берестяными черпаками. Сделают хоть глоток той воды, тут и смерть им придёт. А если и тут спасутся, сделаю я так, что захотят они спать так, что с коней падать будут. Поставлю у дороги дом с тремя мягкими кроватями, как только лягут они отдыхать — сразу сгорят.
— А ну как догадаются они? — опять допытывается второй голос.
— Тут им даже меч не поможет колдовство разрушить. А если кто из них догадается и попробует вслух о том сказать, то сразу сам и погибнет.
Вернулся Ольховая Чурка обратно, обернулся вновь человеком и крепко задумался. Друзьям своим ничего не стал объяснять, сказал лишь, что живут в избушке две сварливые женщины и между собой ссорятся.
Едут они дальше, и напал на них страшный голод. А тут, как на заказ, у дороги столы стоят, а на них разные яства. Только Рыболов и Скалолом ближе подошли, как Ольховая Чурка три раза мечом ударил, и столы прямо в воздухе растаяли. Удивились друзья, а тут и голод прошёл. Поехали дальше. Через какое-то время напала на них такая сильная жажда, что мочи нет терпеть. Смотрят, у дороги родник, рядом черпачки берестяные. Но только друзья Ольховой Чурки руки к ним протянули, как богатырь три раза мечом ударил. Тут и родник исчез, как не бывало, и жажда прошла.
Продолжили они путь, но тут начало их клонить в сон, да так, что они из сёдел на ходу чуть не падают. А у дороги дом стоит, в нём три кровати с мягкими перинами. Рыболов и Скалолом говорят:
— Отдохнём здесь!
Привязали они коней, хотят в дом войти, а Ольховая Чурка им говорит:
— Поедем дальше. Если ляжем здесь спать, погибнем.
Те рассердились.
— Ты нам всю дорогу ни есть, ни пить, ни спать не даёшь, — говорят они — Делай, что знаешь, а мы здесь останемся.
Не знает богатырь, что сделать, чтобы отвести от товарищей беду.
— Подождите! — говорит он. — Послушайте, что я вам скажу!
Тут он им рассказал, как подслушал в лесной избушке планы Сюоятар и как дважды её колдовство развеял. Но не успел он закончить рассказ, как превратился в деревянную куклу. Поняли Рыболов и Скалолом, от какой участи спас их Ольховая Чурка. Но что теперь поделаешь? Погоревали они, да поехали своей дорогой.
А в доме родителей Ольховой Чурки потекла кровь с красного платка, который он, уезжая, закрепил на потолочной балке. Увидела это старуха-мать, заплакала и начала собираться сына своего искать. Старик её отговаривает:
— Куда ты собралась, старая? Где теперь его искать? Только сама пропадешь!
Но та его не послушала, собрала еды в дорогу и вышла из дому ещё затемно.
Как начало светать, спрашивает старуха у утренней зари:
— Не видела ли ты моего сыночка, Ольховую Чурку?
— Не видела, — отвечает ей заря. — Спроси лучше у моего братца месяца.
Идёт старуха дальше, ночь наступила, поднялся на небо месяц. Спрашивает мать Ольховой Чурки у месяца, не видел ли он её сына.
— Не видел, — отвечает ей месяц. — Спроси моего старшего брата, солнце. Уж от его глаз ничто на земле не укроется.
Как день настал, солнце на небе засияло, старуха к нему обращается с вопросом:
— Скажи, солнышко, не видело ли ты моего сына, Ольховую Чурку?
Солнце ей отвечает:
— Знаю я, где твой сын, да помочь ему не могу. Спас он меня от змея девятиголового, да только сам не уберёгся.
Пошла старуха вслед за солнышком, а то привело её на поляну, где лежала деревянная кукла. Узнала её мать, подхватила и заплакала горькими слезами. Но только упала материнская слеза на деревянную куклу, как ожил Ольховая Чурка, открыл глаза и встал на ноги — такой же добрый молодец, как и прежде.
— Как же долго я спал, — удивляется Ольховая Чурка.
— Спал бы ты мёртвым сном, сынок, если бы я тебя не нашла, — говорит ему мать.
Вернулись мать с сыном домой, а там их старик ждёт — уже весь извёлся. Стали они дальше жить, да добра наживать. Может Ольховая Чурка и ныне там живёт, а может снова отправился искать, к какому делу приложить свою силушку богатырскую.
