Старуха-убыр (или убырлы) — это весьма популярный персонаж тюркских сказок. Ещё интереснее, что роль её может быть разной.

Так, в одних сказках убырлы — положительный персонаж. Она даёт главному герою всевозможные советы, волшебные предметы, иногда и вовсе спасает. Добрая колдунья может и лечить: она проглатывает персонажей с увечьями, а выплёвывает уже здоровыми. Стоит обратить внимание, что её расположение нередко можно завоевать именно уважением и почтительным отношением, таким, какое, например, проявляет падчерица. Кроме того, в некоторых сюжетах старуха-убыр является проводником в загробный мир, помогает герою попасть в царство теней.

Примерами сказок, где старуха-убыр положительный персонаж, могут являться «Падчерица» и «Богатырь Айгали».

В других же сказках старуха-убыр — это определённо отрицательный, негативный персонаж. Она поедает людей, пьёт их кровь, или иным образом вредит главному герою. Так, например, в сказке «Гульчечек» у ведьмы-убыр есть сын, который похищает красавицу из деревни. Когда та пытается сбежать, злая колдунья бросается за ней в погоню, превратившись в свирепого волка.

Образ этой страшной ведьмы-кровопийцы куда ближе к образу убыра, злого духа из тюркской мифологии, чем образ доброй старушки из сказки «Падчерица».

Таким образом, старуха-убыр — это неоднозначный персонаж, и функции её разнятся от сказки к сказке. В этом она очень похожа на хорошо знакомую нам Бабу-ягу, и, надо заметить, этим их сходство не исчерпывается.

Можно сказать, что в тюркских сказках убыр-ведьма выполняет те же самые функции, что в русских — Баба-яга.

Как и старуха-убыр, Баба-яга неоднозначна, сложна, многогранна и в каждой сказке может выступать в новом амплуа. За двумя этими образами кроется один и тот же мотив, восходящий к глубокой древности.

Читатели, интересующиеся фольклором и происхождением сказок, наверняка знают, что даже самые привычные и простые мотивы имеют очень глубокие корни. По широко распространённому среди фольклористов мнению, подавляющее большинство сказочных сюжетов восходит к обряду инициации, который практиковался в первобытных обществах. Обряд этот заключался в том, чтобы пережить символическую смерть и переродиться, то есть спуститься в мир духов (то же тридесятое царство) и вернуться с новым знанием или духовной силой. С этой точки зрения ведьма, будь то Баба-яга или убырлы, играет весьма заметную и важную роль, являясь посредником между миром живых и миром мёртвых.

Суть обряда инициации заключалась в следующем: юноша отправлялся в лес, где располагалась особая постройка. Нередко она связывалась с тотемным животным, например, символизировала пасть медведя, куда следовало войти. В этой постройке юноша должен был символически умереть, и способы для этого могли быть разными: юношу «проглатывала» пасть животного (то есть дверь в это здание закрывалась) и прочее. Считалось, что из этой постройки юноша выходил уже переродившимся, посвящённым, обладающим новым знанием.

Проведём некоторые параллели.

Дом колдуньи в сказках всегда расположен в лесу. Точно также, кстати, как в мифологиях многих народов в лесу расположен мир мёртвых: так, например, вход в Аид, загробное царство древних греков, окружён «непроницаемым девственным лесом».

Дом этот иногда имеет элементы облика животного, например, стоит на куриных ногах или как бы заглатывает пришедшего героя.

Внутри герой приобщается к царству мёртвых. В некоторых сказках колдунья убивает героя, проглатывает его, бьёт, в других — кормит своей едой, связывая его с загробным миром. Бывает, что колдунья помогает герою добраться до потустороннего мира, например, подарив волшебного коня, который может донести его до тридесятого царства.

Возвращается же герой с наградой, будь то сокровища или невеста.

Так что, можно сделать вывод о том, что лесная колдунья — это отражение в фольклоре образа древнего шамана, колдуна, жреца, который и проводил обряд посвящения.

Сказочные функции и злой колдуньи, и доброй в сущности одинаковы. Встреча с ней заканчивается для героя благополучно. Сказочный герой обретает богатство, новые силы, знания или невесту, то есть вступает во взрослую жизнь. Как и после обряда инициации.

Убыр-ведьма — это сложный и многогранный персонаж, который от сказки к сказке ведёт себя совершенно по-разному. Это не только универсальный образ лесной колдуньи, встречающийся в фольклоре народов всего мира — старуха-убыр является отражением особенностей именно тюркской мифологии.

И хотя может показаться, что функции убыр-ведьмы противоречивы, при более внимательном взгляде становится ясно, что все они имеют одинаковые корни, уходящие в древность.