Прочитанная история оставляет у внимательного и заинтересованного читателя множество вопросов, и это неудивительно: башкирская народная сказка изобилует загадочными, необычными образами. Что это за орёл, меняющий облик, превращающийся в лису? Что это за волк, имеющий собственный дом и похищающий людей? И, кроме того, при чём здесь мулла, мусульманский священник?
То, что в сказке действует волшебный спутник героя, никого не удивит. В тексте такое сплошь и рядом: тут тебе и говорящие кони, и серые волки. Но лиса в этой сказке — случай особенный. Лиса в фольклоре — очень сложный и многогранный персонаж, который связан не только с башкирской мифологией, но восходит к более древним, общим для человечества пластам культуры.
Лиса в образе орла
В первый раз лиса предстаёт перед героем в облике орла.
Выкармливание орла — это часть ритуала. У народов древности это было сродни божественной жертве: тотемное животное долго и хорошо кормят, а после — закалывают, принося его в жертву божеству или духам, тем самым заручаясь милостью высших сил.
В фольклоре, однако, этот тотемический ритуал обрёл другую форму: гланый герой в сказке, выходив и выкормив орла, отпускает его на волю, а впоследствии птица помогает ему. Именно это мы и наблюдаем в сказке «Биранхылу — дочь бире». Примечательно, что сперва егет охотится на орла, то есть собирается его именно убить (и на этом делается существенный акцент!) — возможно, это отголосок древнего обряда жертвоприношения тотемного животного, память о котором сохранилась в сказочном тексте.
Лиса в башкирском фольклоре
Образ лисы в башкирской культуре встречается удивительно часто: и в сказках, и в мифах. Важно отметить, что в башкирском фольклоре лиса практически всегда положительный персонаж. Кроме того, согласно некоторым мифам, лиса — предок многих народов. Когда какое-либо племя избирает определённое животное своим покровителем, такое животное не только становится священным для племени, но и считается его «прародителем», то есть тотемным животным.
Примечательно, что образ лисы в сказке «Биранхылу — дочь бире» вобрал в себя все характерные черты тотемного животного.
Во-первых, лиса умеет менять обличие. В башкирских сказках нередко встречается мотив превращения лисы в человека — например, она может притворяться царевной. Встречается также и обратный сценарий, когда человек превращается в лису. Все эти мотивы восходят к древнейшим представлениям о том, что человек может принять облик своего тотемного животного — поэтому, например, шаманы носят в качестве ритуальной одежды шкуры и головы священных для племени зверей. Здесь стоит вспомнить и о том, что лисья шапка — традиционный башкирский головной убор.
Во-вторых, лиса, сменив облик, нередко становится «заложницей» у главного злодея, тем самым давая герою возможность скрыться. Именно это происходит в сказке: лиса, принявшая облик царевны Биранхылу, остаётся с волком, чтобы егет смог сбежать.
В-третьих, лиса всегда защищает героя от других животных. Во многих сказках она спасает человека от медведя, от змеи и, в том числе, от волка. При этом она всегда использует не прямую грубую силу, а хитрость и лукавство.
Ну и наконец, в-четвёртых, лиса нередко предстаёт как покровительница семьи и младенцев. Лисы выступают в роли свах, сводят главного героя с невестой; они же являются выкупом за невесту; помогают при родах. У некоторых башкирских народностей есть поверье, что увидеть во сне лису — к скорой свадьбе.
Вспомним, что в сказке именно лиса помогла егету добыть царевну и жениться на ней.
Сейчас большинство башкир исповедует ислам (башкиры являются мусульманами примерно с XIV века). Религия не бывает отделена от фольклора, наоборот, эти две духовные сферы соединяются в единую систему, дополняя, а иногда даже видоизменяя друг друга.
Одним из обликов, который принимает в сказке хитрая лиса, является облик муллы — исламского священнослужителя. Примечательно, что главный злодей, волк, покорно слушается муллу. Так, например, когда мулла предлагает егету и волку измерить их грехи, волк и не думает протестовать.
В данном случае мулла выступает в роли судьи, и является авторитетом даже для такого могущественного персонажа как волк. Это очень любопытный пример того, как традиционная народная сказка, восходящая к древнейшим временам, видоизменяется под влиянием относительно новой пришедшей к народу религии.
Волк, являющийся таким же тотемным животным, как и лиса, в данной сказке выступает противником героя. В башкирской фольклорной традиции волк и лиса часто выступают как бы в тандеме, например, когда семья желает узнать пол будущего ребёнка, спрашивают так: «Родится волк или лисица?»
Волку в большей степени, чем лисе приписывают роль «родоначальника» башкир. Само название народа, «башкорт», предположительно происходит от слова «корт» — волк.
Тем не менее, в этой сказке, не смотря на своё достойное мифологическое прошлое, волк выступает антагонистом. Надо заметить, что в мировой культуре волк нередко выступает «злодеем»: достаточно вспомнить волка из «Красной шапочки» или предвестника конца мира волка Фенрира из скандинавских мифов.
Дом волка и комната с мертвецами
Удивительным и даже пугающим моментом в сказке является визит егета в дом к волку. Хозяин показывает «гостю» комнаты с одноглазыми, однорукими и одноногими телами тех, кого волк похитил раньше, и кто не справился с его поручением. Волк угрожает, что если егет не справится с поручением, его ждёт та же участь.
Подобные комнаты встречаются в фольклоре разных народов, и этот мотив изучался многими фольклористами, в том числе Владимиром Яковлевичем Проппом. В.Я. Пропп называет такую комнату «запретным чуланом». В таких помещениях герои сказок обнаруживают самые разные вещи: волшебных спутников, волшебные предметы и нередко мертвецов (как, например, в сказке «Синяя борода»).
Однозначного толкования символики «запретного чулана» нет, но В.Я. Пропп возводит этот мотив к такому явлению как «большой дом». «Большой дом» — это тип жилища, существовавший в период родоплеменных общин. В таком доме, выстроенном за пределами поселения, например, в лесу, до женитьбы жили юноши, и в нём действовали строгие правила. Таким образом, «запретный чулан» в сказке — это воспоминание об одной из особых комнат «большого дома», куда вход посторонним был строго запрещён.
Однорукие, одноногие, одноглазые
В сказке есть ещё один загадочный и не до конца объяснённый фольклористами мотив: это отсутствие одной конечности у похищенные волком людей. Эти люди, мертвецы, как следует из сказки, такие же «должники», как егет, и наказаны они за то, что не выполнили поручение.
Во многих традициях, память о которых доносят до нас сказки, «несимметричность», то есть отсутствие конечности или глаза (или наоборот наличие лишних), обычно отмечает существ, связанных с потусторонним миром. Так, например, Лихо в славянских сказках изображается с физическими недостатками: либо ему не хватает конечностей, либо у него есть лишние. Однорукими или одноглазыми являются демоны, например, в сказке «Девушка-хвощинка». Мы можем предположить, что жертвы волка — обитатели подземного мира.
Сказка «Биранхылу — дочь бире» переполнена увлекательнейшими и глубокими фольклорными мотивами, для подробного разбора которых потребовалась бы целая книга. Во многом эта сказка по-настоящему эталонная, но кроме элементов, захватывающих воображение фольклориста, она полна и нравственных смыслов, полезных для воспитания ребёнка.
Читать Смотреть Слушать